Шаварш Карапетян, выигравший под два десятка мировых чемпионатов по подводному плаванию, вошел в историю не этим и не 11 рекордами мира, несмотря на то что одиннадцатый был добыт после двусторонней пневмонии и сепсиса, которые пловец заработал во время спасения упавшего с дамбы троллейбуса и которые чуть не стоили ему, 23-летнему, жизни.
Его вид спорта не был олимпийским, а девизу олимпизма "Быстрее! Выше! Сильнее!" он по специфике предпочитал "глубже" – с маленькой буквы и без восклицательного знака. Он рассказывал и делал ему предначертанное тихо и скромно. Но к 2014 году пловец стал одним из символов XXII зимних Олимпийских игр.
Первая Олимпиада России со времен Москвы-1980 нуждалась не просто в спортивных символах, а в эталонах духа и гуманизма. Карапетян вошел в историю благодаря спасению многих жизней в нескольких авариях – спас людей из утонувшего троллейбуса, вовремя схватился за руль автобуса и не дал тому сорваться в пропасть, потушил пожар в спортивно-концертном комплексе в тот момент, когда у самих пожарных вместе с брандспойтом опускались руки. "Почему я? Ну этот же комплекс – народное достояние", - говорил он.
События эти - семидесятых-восьмидесятых годов, когда его родная Армения была еще советской социалистической. И пересказана каждая история была уйму раз в разных кабинетах, аудиториях, кулуарах, на сценах и трибунах. Перед Играми в Сочи обладатель почетного знака Международного олимпийского комитета (МОК) "За честную игру" был возвращен на передовые позиции медиапространства, а истории те прошлись по тысячному кругу, как будто в быстрой перемотке. Они вновь переписывались еще десятки раз в эфире, печати, на сайтах и на ушко.
Сам Шаварш Владимирович только успевал менять свитера и, выходя из одной студии, входил в другую. Он не раз рассказывал, что все эти годы между подвигами и Олимпиадой – а годов было на четыре десятилетия – он рассказывал свои истории в школах, вузах и прочих заведениях в рамках внеклассной работы, но ажиотаж возник вот-вот.
О нем написана документальная повесть "Двадцать жизней Шаварша", в предолимпийский год на международном фестивале спортивного кино "Красногорский" был представлен фильм "Пловец" режиссера Сергея Русакова. У картины были конкуренты, но когда ей присудили победу в номинации "Сильные духом", зал встал. "Мы на вашем примере воспитываем детей!", - воскликнул ведущий церемонии. О кино в тот вечер больше не говорили, в зале продолжали отхлопывать аплодисменты, а Шаварш Карапетян сопровождал этот порыв своей фирменной легкой улыбкой.
А потом его одели в белый костюм факелоносца и поставили на один из самых крутых этапов движения олимпийского пламени – московский Кремль. Он принимал огонь, доставленный из Древней Олимпии через Афины в Москву, в компании других волевых спортсменов - паралимпийского чемпиона по легкой атлетике Алексея Ашапатова и едва выжившей после травм на трассе бобслеистки сборной России Ирины Скворцовой.
В том же ряду должна была стартовать двукратная олимпийская чемпионка в прыжках с шестом Елена Исинбаева, но за высказывание о деградации Волгограда организаторы о Елене Гаджиевне подзабыли до самого открытия Игр, где она поучаствовала в церемонии финиша огня на стадионе "Фишт" в Сочи.
И в Кремле Карапетян попал в стихию, пускай и символическую. Его факел потух. Многие факелоносцы, выходя на старт, молились, чтобы избежать такой участи. Не помогало, огонь гас порой в восьми случаях из десяти, но все равно меньше, чем в эстафетах предыдущих Олимпиад, да и иного ожидать приходилось трудно. Олимпийский факел Сочи-2014 – это новая, не имеющая аналогов и модельной истории конструкция, которая без испытаний была послана в бой. Чтобы облегчить по максимуму ее вес, дизайнеры боролись с производителем за каждые сто граммов. Но на момент кремлевского этапа потеря пламени была крахом.
Отдавая должное Карапетяну, организаторы пошли на исключительный шаг, доверив ему еще один этап. Спустя два дня, 8 октября 2013 года, легендарный армянин стартовал от пересечения улиц Волхонки и Ленивки до Большого Каменного моста в российской столице. "Я готов и десятый забег сделать, и двадцатый, только чтобы это был великий праздник для всех народов. Я нес этот факел и для России, и для Армении", - заявил факелоносец сразу после финиша. Его огонь еще долго не хотел улетучиваться, а он сам чувствовал в себе силы пройти до самой Красной площади, где московский этап эстафеты завершался.
Самоуверенность Шаварша еще в юности пускала его в различные передряги, но она же помогала ему каждый раз приходить в сознание и вновь идти в любимый ереванский водоем. "Я настолько был уверен в себе, что ЧП со мной точно не произойдет", - вспоминал недавно он, умевший задерживать дыхание на шесть минут. В тот злополучный день 1976-го, когда троллейбус сорвался в Ереванское водохранилище, он вынужден был тридцать раз нырять вглубь, но не взял никого из партнеров по команде. Одни были молодыми, другим был его брат Камо.
"Я знал, как человек тонет. Он тащит за собой, и в этот момент он может и себе не помочь, и другого утянуть за собой", - говорил он, рискуя сам и не подвергая риску близких. Тогда он в одиночку вытащил ровно двадцать человек.
В молодости Карапетян был классическим пловцом, даже чемпионом Армении среди юношей, но был лишен постоянного тренера, и местная федерация поставило ему клеймо, которое весьма популярно среди спортсменов по юности. Одних оно ломает, других вынуждает хладнокровно плюнуть в сторону, а кто-то плюет в лицо и проходит дальше. В стране гремели призеры Мехико-1968 Владимир Косинский и Николай Панкин, Виктор Мазанов и Георгий Куликов, Леонид Ильичев и Семен Берлитц-Гейман. Будущий четырехкратный олимпийский чемпион Владимир Сальников только пришел в ленинградскую секцию плавания к Глебу Петрову. А в солнечном Ереване Шаварш Карапетян был признан бесперспективным.
Спустя полвека он назовет то событие "первым смертельным ударом". Но потом скажет, что верит в судьбу. Что перед тем падением троллейбуса он лишь из-за бюрократических формальностей не поехал на чемпионат мира в Ганновер.
Подобная цепочка когда-то началась со смены вида спорта и скорого признания в стране. Соперников не спасали даже удачно проведенные козни в адрес отчаянного армянина. Кому-то в пуанты накладывают кнопки, Шаваршу спускали из баллона кислород, и он все равно доплывал первым до финиша на чемпионате Советского Союза. Без сознания.
После всех катастроф пловец, по собственному признанию, "возненавидел воду". "Троллейбус, восстановление, потеря легкости, неудачи на стартах, я потихонечку стал ненавидеть эту воду, а потом я ее бросил. Даже в море не заходил. Потом поработал тренером пару месяцев и ушел на завод электронной промышленности", - признался он.
Сегодня Шаварш Карапетян празднует шестьдесят второй день рождения.
